Игра Ассасина - Страница 80

Вывернув голову, Карло многозначительно глянул на нас.

- Сам не видел я, слышал только, что говорят. Когда-то тут исчез даже знаменитый Гудвин.

- Кто это? - спросила Таня.

- Не слыхали? Эх, молодежь! Легендарный бродяга был. В такие закоулки забирался - страх! Везде ходил с белым псом, огрома-а-адным... - протянул Карло. - Мутант, точно. Всегда вместе были. Однажды они самого Черного Кровососа завалили, жил такой монстр в урочище неподалеку от Дикого города, страх там на всех наводил. А потом отправился Гудвин в НИИ - да с концами. Вместе со своим мутантом. Так-то.

Вскоре появилось легкое чувство тревоги. Сначала я подумал, что это пси-излучение. Но потом сообразил, что причина гораздо банальней: мир начал меняться. С каждым шагом становилось все жарче. Изумрудная трава под ногами сделалась бурой и ломкой, красноватые, с коричневой сердцевиной, ромашки опустили головки к земле. Листва тоже постепенно сменила цвет на красновато-коричневый. Я задрал голову: небо налилось багрянцем, оно дрожало и пульсировало.

Таня озиралась, разинув рот. Наконец не выдержала и сказала:

- В детстве я очень сильно заболела и чуть не умерла. Тогда цвета менялись так же. Вы не обращайте на меня внимания. Сейчас привыкну и успокоюсь.

Ее слова звучали глухо, будто сквозь вату.

А ведь точно подмечено. Ощущение, будто я сильно, даже смертельно болен. И не только я, а весь этот ржавый мир под красным небом. Я невольно повел плечами и посмотрел на зомби - они маршировали, как ни в чем не бывало.

- Харэ дрожать! - приободрился Карло и повел тележку к протоптанной тропинке за зарослями бурой крапивы. - Блин, жара тут адская, мы сваримся в наших костюмах.

- На то и рассчитано, - я поморщился от звука собственного голоса - меня будто кто-то держал за горло и не давал говорить громко. - Карло, слышишь... Нарисуй-ка нам карту. Ну, или на словах объясни. Хотя карта - лучше.

Карло остановился, мы догнали его. Он расправил на колене лист бумаги, карандашом нарисовал кривую окружность, продырявил лист грифелем, ругнулся и начал объяснять:

- Этот круг - окрестности НИИ. Там вроде котлована, но очень пологого. Мы здесь, - поставил крестик у границы. - Нам нужно в центр, в НИИ (на карте появился квадрат, внутри него - овал). - До самого академгородка Аушево мы не пойдем. - Он провел линию от креста в центр, почесал в затылке и продолжил. - Аушево, считай, на другой стороне круга от нас. А НИИ вот тут. Нам нужно это кубическое здание со здоровенной полусферой на крыше, оно одно такое. Наверху там купол, под ним вертолет. Последовательность такая: сначала стоянка техники, потом - генераторная, затем - институт.

Я уточнил:

- А еще что по пути?

- Не знаю, что там могло появиться. Но еще должны пройти через две воинские части, где проводились испытания. Держи карту. Идем уже. Вообще - нам все время по прямой.

За крапивой обнаружились заросли потемневшей, но, вроде, живой, даже цветущей и пахнущей сирени, а за ней - шифер частного дома.

Под ногами захрустели остатки рухнувшего забора и рассыпались прахом. Раздвинув ветви сирени, я шагнул на асфальтовую улицу. Справа и слева были одноэтажные домики типовой постройки, окруженные коричневыми кустами. Окна без стекол, двери сошли с петель и гнили у порогов. Обычный поселок наполняли бы звуки: скрип, шелест... Здесь царило потустороннее беззвучие. Ни ветерка, ни сквознячка, лишь курятся маревом раскаленные крыши.

Прошли мимо ЗИЛа с прогнившим брезентовым кузовом. Интересно, что у нас с радиацией? Я задал этот вопрос Карло, он накинул капюшон защитного костюма и сказал:

- Здесь не радиация - аномальное излучение, толком не изученное. Малая, ты как?

Отрешенно шагающая рядом с зомби Таня потерла виски и попыталась улыбнуться:

- Нормально. Вроде, привыкла. Вот только мертвый поселок на психику давит. И жарко - ну так жарко! Давайте отсюда уйдем побыстрее.

Мне и самому было не по себе. Между лопатками чесалось - будто кто-то скользит от дома к дому позади, прячется и следит. Судя по тому, как настороженно озирался Карло и Таня, им казалось то же самое. Лишь зомбопузикам моим было все до фени.

От жары чудилось, что асфальт впереди зыбкий, и пространство дрожит, будто там притаилась аномалия. Таня нервничала все больше, Карло вытащил из кобуры "беретту".

Вскоре частный сектор сменили длинные двухэтажные бараки. Видимо, это был военный поселок; возле квадратного здания с выцветшей надписью "Продукты" лежали четыре скелета в истлевшей военной форме. Один сжимал костистой рукой белый целлофановый пакет... Ну да, характерная деталь, но спрашивается, почему пакет не истлел? Или целлофану так и положено сохраняться, когда все остальное постепенно обращается в прах? И что он чистый такой - неестественно. Дальше у барака гнил автобус на спущенных шинах. Когда начался Шторм, водитель попытался спастись бегством, но не успел, так и остался лежать: голова и руки - на земле, туловище и ноги - на ступеньках за раскрытой дверью-гармошкой.

Возле железной остановки с прохудившейся крышей лежали еще два скелета, стояла тележка с большим бидоном, на котором были полустершиеся буквы: МОЛОКО.

Карло двигался первым, нервно озираясь. Таня одной рукой взяла меня под локоть, второй сжала "стечкин". Я предпочитал смотреть под ноги, но все равно ухитрился споткнуться о мумифицированный труп с пробитой грудной клеткой. Причем приличный броник тоже был проколот, словно хитин жука - толстой иглой энтомолога. Карло надолго залип над трупом, поцокал языком, помотал головой и проговорил, указывая на покойника: